Геническ в сердце остается навсегда

15 апреля 2005

Выпуск №: 5

Просмотров: 6301

На обращение редакции, опубликованное в прошлом номере газеты, откликнулся геничанин А.Д. Галич. Воспоминания Анатолия Дмитриевича о Геническе послевоенном предлагаем нашим читателям.

Сразу после освобождения Геническа от фашистской оккупации началось восстановление разрушенного войной промышленного хозяйства: заводов, артелей, колхозов. Уже в 1945 г. в цехах завода «Производственник» (теперь машиностроительный) закрутились шпинделя токарных станков, начали выплавлять чугун. Заполнились засолочные ванны на рыбзаводе. Рыбаки на баркасах под парусом выходили в море и всегда возвращались с богатым уловом. На старом базаре (располагался на площади на месте райгосадминистрации) деревянные прилавки были круглогодично завалены свежей и соленой рыбой: камбала, селява, чебаки и, конечно, бычки. Всегда многолюден был молочный павильон, где в глиняных крынках продавали творог, ряженку, молоко, сметану, притягивали взгляд овальные круги масла домашнего изготовления. Из Молдавии умелые виноделы привозили красное крепленое вино в больших дубовых бочках, которое пользовалось повышенным спросом. Дефицитом были в послевоенное время папиросы, поэтому многие инвалиды, живущие торговлей, начали на грядках выращивать табак-самосад, затем продавали его на стаканы.

Недогруженный еще перед войной в порту большой кагат соли выручал геничан в тяжелые годы оккупации и сразу после войны. Спрессованную соль рубили топорами и использовали для различных бытовых нужд. Большой проблемой были дрова. Еще со времен Крымской войны 1853—1856 гг. побережье со стороны городского пляжа было укреплено сваями, вот эти сваи рубили на дрова (нижняя часть свай сохранилась до наших дней). Укрепление было невысокое, а море от берега было намного глубже и ближе к домам по ул. Красноказачьей (теперь ул. Свердлова), чем сейчас.

Деревянный мост, соединяющий город с Арабатской Стрелкой, был поврежден и перевозка людей и грузов производилась паромом, на котором рядом с автомобилями располагались подводы с лошадьми. От берега до берега паром вручную перетягивали тросом. Проходимость переправы была небольшой и на обоих берегах создавались большие очереди. Разгрузил переправу отремонтированный деревянный мост, по которому кроме авто– и гужевого транспорта пошли железнодорожные составы с песчаным балластом и пассажирами. Позже, в начале 50-х годов, был установлен металлический мост сборной конструкции, полученный в качестве контрибуции в Великой Отечественной войне.

Покраску железного моста производили подростки: у каждого маляра была кисть, на шее, на подвеске коробка с краской. Расчет производился ежедневно, и ребята с охотой выполняли эту работу, хорошо подзаработав за каникулы. Перед мостами были деревянные ледорезы – отличное место для любителей понырять. В летнее время с утра до вечера здесь было шумно и многолюдно. Но моему однокласснику Анатолию Белику не повезло, прыгая с ледореза, он разбил голову и первого сентября мы сели за парты без него.

Мы, мальчишки, часто бывали в железнодорожном депо «Геническ», куда для технического обслуживания иногда заезжали одновременно по два паровоза. Нам никто не запрещал смотреть, как трудятся слесари. В депо была кузница, где начинал свой трудовой путь Илья Железняк, прославленный капитан, а тогда молодой мускулистый парень, он играючи работал пудовым молотом. Выходец из рыбацкой семьи, Илья любил море и при случае перешел работать на суда. Окончив мореходное училище, он водил рефрижераторные суда и большегрузную баржу.

На южном склоне (у гостиницы «Азов»), выходившем на порт, ближе к дому семьи Петра Сиропуло, находился вход в катакомбы (замурованный с началом строительство гостиницы). Я был там несколько раз, пещера была выкопана в глиняном грунте умелыми копачами, на стенах были видны беловатые солончаковые камни. Ширина пещеры примерно пять метров и высота больше трех, она имела направление в сторону Семихаток (Мещан). В 1946-47 гг. в катакомбах обитали несколько бездомных подростков, моих ровесников, оставшихся без родителей.

Спали ребята на старых фуфайках, укрывшись женскими плюшками, подложив под голову деревянный чурбак. Часто их можно было видеть на базаре, пробегая, они хватали у торговок булки с прилавков или какие-нибудь овощи и снова скрывались в подземелье. Я лично знал двоих ( у одного кличка была «Хобот», другого «Калтыня»), бывших головной болью инспектора детской комнаты милиции Павла Яковлевича Десенко, младшего лейтенанта милиции, и его помощницы девушки Нади, «шефствовавшей» над беспризорниками. Дальнейшая судьба этих ребят сложилась трагически: большую часть своей жизни они провели в местах лишения свободы.

Анатолий Галич